Как жить без солнца в кромешной тьме? И как не слышать злобный хохот нищей жизни? Так в грязном мире без тоски, Без страха и без боли живёт Головошил. И сердце не бьётся в груди, Шило уничтожило мозги! Без мыслей и без сна шатается без дела Глашатай безмятежной скуки, лени, тлена. Согласие с собой, отсутствие проблем: Без мозгов нет дела до чужого мнения. И сердце не бьётся в груди, Шило уничтожило мозги! Живой труп, безобидный сосед, Ленивый мертвец не знает что такое смерть. Сквозь толщи первородной пустоты Несчастный Головошил идёт по жизни Пьяною походкой трупа. Во мраке всепоглощающей тишины Не видно и не слышно смерти, Гаснут звуки. Сквозь стены пустоты Головошил идёт по жизни пьяною походкой трупа. How is it being in sunless blackest pitch How to survive the mockery for squalor depth That's how in filthy lands knowing no grief Knowing no fear or pain the Headawl dwells And heart in his chest declined That awl ingrew into the brain and thrives! Without sleep and thought he wanders aimlessly The harbinger of blissful idle sloth, decaying ease In peace with himself, and none of his concern His mind is lost, and suffering around him is neglectable And heart in his chest declined That awl ingrew into the brain and thrives! The walking corpse, this harmless fellow mate Idle meat is not concerned with death Through layers of primordial tar pit void Despisable Headawl He walks his line, his pace is drunk or dead, He's drunk or dead And in the dark of all consuming silence Where even death is mute All sounds abate, all sounds abate Through pillars of this void The Headawl walks his line, he's drunk or lifeless

Штольню захватил злобный паразит. Дёрнет шклянку водки и давай чиграшить, Портить инвентарь, скотину воровать, По ночам киркой камень колупать. Шлёп! Шлёп! Шлёп! Шлёп дубиной по спине. Хлоп! Хлоп! Хлоп! Хлоп палкой по башке. Не тронь! Не тронь золото его – Подлый Кнакер расшибёт лицо. Ходки завалил, напугал горняков, Съел весь козий сыр, лестницы сжёг. Стервец не знает страха, хулиганит без конца. И сколько ни ловили — не поймали подлеца. Шлёп! Шлёп! Шлёп! Шлёп дубиной по спине. Хлоп! Хлоп! Хлоп! Хлоп палкой по башке. Не тронь! Не тронь золото его – Подлый Кнакер расшибёт лицо. Он царь и бог среди трухи, Не смей сюда совать свой нос, сюда ходить! Шлёп! Шлёп! Шлёп! Шлёп дубиной по спине. Хлоп! Хлоп! Хлоп! Хлоп палкой по башке. Не тронь! Не тронь золото его – Подлый Кнакер расшибёт лицо. Adit is occupied by malicious parasite He would tipple jar of vodka and go pilfer Tools are rattened down, abactor is on high In the dead of night stones are scratched and tinkered Thud! Thud! Thud! Thud! His maul goes down your dorsum Whack! Whack! Whack! Whack! His stick now beats your wits off Dont touch, dont touch, that gold is his possession Scurvy Knacker is face cracker Sinks are piled down, colliers are scared Their chevre is spoiled and eaten, catwalks laid to ash This stinker knows no fear, vandalizing there and back No matter how they tried, the rascal still escapes He is the tzar, he is the deity of garble Dont tread, dont set a foot, he claimed it all his domain

Катится по просёлочным дорогам Не спеша отродье зла – Ненасытная Утроба. Забирая жизни становится всё злее, Становится всё больше и сильней. Ест всех подряд: Семьи бедняков, косарей и полки солдат. Гаснут судьбы в потрохах свиньи. Жертва за жертвой, вокруг земля в крови. «Стой! Кто ползёт?» – Поросячьи кишки съели сторожа в ночи. «Что за чёрт в темноте орёт?» – Бродяга был проглочен в тот же миг. Громко плачет мясо на кости. Свиная Утроба кормится людьми. Ужасна смерть в нутре свиньи. Здесь варятся попы, портные, кузнецы и пастухи. Истошный визг залил, страхом орошил Здешние края, сёла и поля. Катятся вперёд по дороге потроха, И багряный след тянется издалека. Rolling, rolling, down the roads and rural paths Taking its time the evil Gluttonous Guts Growing its malice by taking their lives Growing its strength and growing in size Eats what it finds: Families of poor, peasants and duty guards Viscera of hog devours like flood Victim after victim, the soil is dripping blood Halt, who creeps there? Scrupulous watchman is chow for guts of hog My fellow boys, why making so much noise? Beggar is swallowed as a whole Hear the cries of walking meat chunks People are forage for the Gluttonous Guts! Horrible death inside the pig Here be both priest and herdman, smith and tailor Blood-curdling brays inducing dread Through the lands and hills, hamlets and fields Rolling, rolling down the roads these despicable guts And crimson trail is seen from afar

В пещере троллей среди глыб льда Внезапно двойню мать родила. И умерла. Срослись два брата между собой, Годами лёжа в пещере той. Питались братья плотью матери родной. Луч солнца не проникнет в катакомбы к нам. Мой брат, вставай! Пора начать наш путь наверх, мы долго здесь Лежали в холоде и тьме, Мой кровный брат, пора собрать волю в кулак И выбраться наружу к небу, Поганый мир должен узнать, что здесь Есть место гневу. И ненависть к судьбе заставила тролльчат Выползти наверх, увидеть белый свет. И пусть молва несёт по миру весть О двух убогих братьях. И пусть уродство наших безобразных тел Здесь станет легендарным! Четыре глаза, две головы – Склонится челядь пред Князем Тьмы. Луч солнца не проникнет в катакомбы к нам. Мой брат, вставай! Пора начать наш путь наверх, мы долго здесь Лежали в холоде и тьме, Мой кровный брат, пора собрать волю в кулак И выбраться наружу к небу, Поганый мир должен узнать, что здесь Есть место гневу. BRED BOND! In troll-kin caverns among seracs BRED BOND Twins were delivered all at once BRED BOND The mother died And coalescent the brothers went In desolation of longest years And nurtured by their mother's flesh And our vaults will ever know a glimpse of light My brother, rise! It's been too long, it's time to start ascending high No more this cold, no more this dark! We gather strength my brother for we're bond in blood To face the sky we are to reach out The rotten world is yet to learn by our deeds that here Will be wrath So loathing of their fate has made the trolls to climb To face the world around and see the rays of light So let the word spread through the fearful minds Accursed brothers dwell around So let atrocity of our miserable lives Become the myth of bred bound BRED BOND! Four evil eyes BRED BOND! Two twisted heads BRED BOND! Let villains kneel BRED BOND! Before the Fiend And our vaults will ever know a glimpse of light My brother, rise! It's been too long, it's time to start ascending high No more this cold, no more this dark! We gather strength my brother for we're bond in blood To face the sky we are to reach out The rotten world is yet to learn by our deeds that here Will be wrath

Алый свет полной луны Сочится сквозь окно тюрьмы. Окутал ржавь, решёток сталь, Забрызгал пол сырой камеры. Луна так низко, кровавый шар повис Над темницей там, где пленники не спят. Обречённость здесь правит скудный бал, Гостями стали ужас, трепет и обман. Надежды нет, и нет спасения Для воров, убийц и шатунов. Надежды нет, и нет прощения Тем кто коснел в пороках, сея зло. Лишь звон ключей искрится в серых коридорах – Давно почивший ключник один за всех. Без палачей, пересудов и приговоров Вершит судьбу, изводит, бичует, правит. Здесь, среди грязных стен тюрьмы Застыло время и стынет в жилах кровь. Набраться сил, взглянуть судьбе в лицо Не хватит храбрости ни у кого. Здесь – дно, взгляни судьбе в лицо. И надзиратель здесь ненавидит всё, Терпеть не может ремесло своё, Покоя нет, и нет сильнее мук. В своих страданиях бессмертен дух. Предвосхищая час суда, Томясь в преддверии смертной казни, Отбыв свой срок, отдав свой долг, Здесь остаются навсегда. Побудь здесь, подохни здесь! Ты знаешь, днесь Распятый воскрес! The crimson glow of full moon light Is bleeding through the prison window Entagling rust, the steel of bars, It splatters on the decks of sodden chambers The moon’s so low, the bloody orb looms still Over the prison where inmates have no relief Impendance running the show of misery Deceit and terror and shivers are the only dwellers There is no hope and no salvation For all those cut-throats, thieves and rogues There is no hope or absolution For those in vice who planted evil crops The glittering ringing keys in aisles of grey A warden long deceased still performs his duty Without convictions, appeals and bailiffs He reigns, he ruins fates, exhausting scrutiny Here between the dirty dungeon walls Time stands still and so is flesh To face the destiny and gather vital force Is daring no one, not a single soul Here in pitch gloom you face your doom Grim overlooker despises his workplace His craft is what he deliriously detests There is no peace in torment without end And in his suffering his spirit’s deathless Afraid of crooked judgement day You’re wearing out on your death row You serve your sentence and pay your debts You stay here for ever long Therein you reside, therein is your demise And who was crucified these days will rise above

Он лениво ждёт на дне, Слепой бесформенный урод. Пузыри на воде — Болотник песенку поёт. Ночь спускается на топь, Надежды порастают мхом. Но, вглядевшись в самое дно, Ты увидишь свет огней сырых болот. Манит ложный свет к себе, Схватит за ногу мурло. Не вдохнуть на глубине, Сердце сковано мёртвым льдом. Ночь спускается на топь, Надежды порастают мхом. Но, вглядевшись в самое дно, Ты увидишь свет огней сырых болот. Болотник медленно, неумолимо Ко дну потащит со страшной силой. Затхлая топь, грязь и камыш Станут тебе могилой. Весь в улитках на чешуе, Рыгает грязью, харкает тиной. Из цепких рук самодержца трясин Никогда никому не спастись. Не спастись. In slimy bed he idly waits Abomination without shape and sight See blobs on still of the mire - Those are The Bogger's underwater rhymes Night descent upon bogs All hopes is overgrown with moss Take a closer look into the deepest mires You're mystified by eerie glowing fires Fires lure you from the path The ugly brat will snap your legs Ooze is filling up your lungs And heart is clad in sludgy ice Night descent upon bogs All hopes is overgrown with moss Take a closer look into the deepest mires You're mystified by eerie glowing fires The Bogger drowns you further and further down Inhuman, slow and relentess force You will find your rest among other graves Of filthy mires, bush and canes His body is scales and snailes He burps with dirt, spits with slush And from the grasp of the sovereign of the moors There is ever no escape No escape

Сыпется гнездо! Кругом враги, И жалить наугад Шершень рад, Самка защищает дом родной. Любви порок, скорбной Судьбы рок, Сошла с ума гигантская оса. Болью жертвы заполонила брешь Души своей спятившая мать. Шершень-Гнездосып! Кровью налиты глаза, Когда поганый мир против тебя. Атаковать кого ни попадя – Всегда наготове жало. Яд! Шершень-Гнездосып На бой с судьбой летит! Злость – не порок, но злой урок Получит Шершень, севший на цветок! Настигнет смерть в бою за честь. А в смерти ничего прекрасного нет! Ничего нет! Личинки остались без матери одни, Твой враг всегда на шаг впереди. Сыпется гнездо! Вокруг темно. И Шершню не спастись. Как стрела сердце рвётся прочь из груди. Мертвящий долг, тяжесть от оков Раздавят намертво, оставив только слизь. Hearth is crumbling down! Enemies wherever sees the eye And Hornet is revelling in its bites The Queen is vindicating spawning nest The sin of passion, the Fate's lamentation Enormous hornet is raving in its madness The pain of victims is filling void, her empty soil Of frenzied matriarch HEARTHCRUMBLING HORNET-QUEEN! Facet-eyes are filled with blood When despicable world is testing your might And throbbing sting is eveready To attack anyone nearby her larvae cradle Bane! Of Hearcrumbling hornet-queen! Is droning to face doom! Wrath is not sin! But lesson of ill will! A rival sitting on her turf is to be killed Death is imminent in fight for her nest But death is nothing fancy, nothing nowhere never! Nothing nowhere never! Her larvae are orphaned in unforgiving land The enemy is always seven steps ahead Hearth is crumbling down! And darkness all around And Hornet now has no way out Like arrow, heart is pulsing out of her chest The dreadful duty, heavy is her chains They pulverise her down, so only slime is what remains

Наступил момент бросить всё, и насовсем Жить уйти в Тайгу, поменять сюжет. Север шлёт «привет», каждому свой даст ответ. Рожа вся в снегу. Жизни пируэт. Здесь под толщей льда днём спят упыри, Ночная охота нас ждёт впереди. Мой Сердцебой сразит на убой Всех, кто воскреснет за моей спиной. Погребённые вне церемоний Лиходеи, преступники, воры Не находят себе здесь покоя. Похоронены без ритуалов, Без обрядов, ведунов и шаманов, Дети стылых земель. Хозяин Тайги, ты мне помоги Сквозь студёный лес пройти На край Земли. Меня ты спаси и сохрани. Спаси и сохрани! Грохот черепов, хруст промёрзших костей – Отправилась на дно свора упырей. Удавленники и висельники. Свист режет уши. Хозяин Тайги, спаси и сохрани! Дети стылого мира: нет дома – нет могилы. Как же высока цена их греха. Опасность позади, свобода впереди, Но не хватает сил мне дальше идти. Finally it's time to dust it off, to move it on Retreat to Taiga, start the new page The North has no compromise, it will never ever lie, Your face is frozen snow, life is all the rage And under the ice sleeping vampires They will become my prey tonight And I will stike their hearts with weapons and fires I'm leaving no undead behind Who are buried outside rites Scoundrels and murderous scum In these lands they are restless Who are buried without ceremonies Not forgiven by a shaman or cleric Sons of Cold Frigidness O Master of Taiga, I need you right now Pass me through the forest To the edge of the sea O save me and deliver Save and deliver! Cracking of frozen skulls, ribs and thighs and arms A pack of ghouls is crumbling down with no return Whether you killer or whether you're killed Save and deliver! Storm brings me torment O Master of Taiga Sons of Cold Frigidness, no home and no graves Their sins will never be repaid I made it through them, my freedom lies ahead But battle left my soul drained

Сердце годами сжималось от тоски, Жестокий Хозяин был груб и несправедлив. Слуга, упав, поднялся вновь, Его колени сбиты в кровь. Спустилась тьма, Отрыл топор войны Слуга. Хозяин, берегись, Смотря на лик святой, окстись. Кровь, грязь, вопль, – мозги забрызгали ковёр. Чиста работа – из головы торчит топор. Да, месть, порой, сладка, Как в чае кубик сахарка. Спустилась тьма, Зарыл Хозяина Слуга. Горб почесал И в лес удрал. His heart was yearning, no end for that despair The Sovereign was cruel and he was unfair The Vassal is falling, though standing up again His knees are bleeding and screaming pain The darkness falls down The Vassal's raising up his arms Watch out, the Sovereign What god forbid you'll be remebered! Blood, guts, squeals – the brains are spilling over carpet The cut is clean – the head is holding up his hatchet Revenge is sometimes sweet Like piece of sugar in his tea The darkness finally falls The Vassal buried his host He gave his hump a scratch And to the forest he fled

Возрадуйся в своём уродстве, Человек! Я гнил тысячи лет под слоем ваших жалких бед, Я ждал тысячи зим, когда ваш глупый род людской Меня накормит страхом, болью, гневом и тоской. Пусть вас всех теперь коснётся тьма! Пусть легенды станут правдой. И затхлый, грязный мир выгорит дотла, Задыхаясь над своей отравой. Ваш гаввах восполняет мои силы, Растекается по венам здесь, на дне могилы. Мой приказ поднимает всех чертей. Они сынов Земли растопчут, как червей. Как же славно ощутить себя живым опять, Как же славно никогда не умирать! Больше крови, больше скорби… Воскрешение моё теперь так близко, Треснула кора Земли, извергая столп огня. Веришь в чудеса? – Начинай сейчас молиться! В вашей полосе настала чёрная жизнь! Как жар, гори в своём уродстве, Человек! Я гнил тысячи лет под слоем ваших жалких бед. Я ждал тысячи зим, когда ваш глупый род людской Меня накормит страхом, болью, гневом и тоской. CHILD OF OLDE Rejoice in your infirmity o Human I've rotted for thousands years under your petty mourning I've waited for thousand winters while your pity kin will feed Me with your fear and pain, your wrath and your grief Let the darkness stain the hearts of all Let your darkest tales come true Let the filthy and stale world burn Suffocating with your poison Your gavvach gives me strength to live again Running through my veins in my planetary tomb By my command all the delivs rise And bring you mortals to the ultimate demise How glorious it feels to be alive again How glorious will it be never to die again Let there be more blood, let there be more sorrow My ressurection is closing at your hands, The crust of soil cracks spitting out flames Start praying now if you are believer, The black clouds now forever outlined black Rejoice in your infirmity o Human I've rotted for thousands years under your petty mourning I've waited for thousand winters while your pity kin will feed Me with your fear and pain, your wrath and your grief